Последствия эпидемии как «форс-мажор». Так ли это?

11 марта 2020 г Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила распространение коронавируса (COVID-19) пандемией. Конечно, сам вирус не является причиной возникновения, изменения или прекращения правоотношений, однако из-за все более растущего числа инфицированных людей, а также ограничительный действий государственных органов возникают проблемы с соблюдением частноправовых соглашений. Как только распространение коронавирусной инфекции начало приобретать достаточно серьезные масштабы и отражаться на национальных финансовых системах и мировой экономике в целом, стало очевидным, что рано или поздно неизбежно возникнет вопрос правовой квалификации данных событий. Так, в эстонской юридической литературе придерживаюся мнения, что неожиданно наложенные ограничения со стороны публичной власти, такие как карантин, могут рассматриваться как форс-мажорные обстоятельства. Той же позиции придерживается и Государственный суд (см напр решение нр 3-2-1-139-10, п 13). У каждого из юристов уже сейчас может быть и, вероятно, есть своя позиция относительно правовой квалификации происходящих процессов. Однако оценить отношение правоприменительной практики в целом к указанным событиям, что, в конечном счете, является, на наш взгляд, ключевым для правоприменительной практики, мы сможем все-таки не в самой ближайшей перспективе.

Частноправовыми инструментами, к которым могут обратиться стороны договора, оказавшиеся тем или иным образом потерпевшей стороной в результате упомянутых внешних событий, выступают, главным образом, (1) институт непреодолимой силы (или форс-мажор) и (2) доктрина существенного изменения обстановки.

Понятие «непреодолимой силы» определяется в Обязательственно-правовом Законе ЭР (ОПЗ), согласно пункту 2 ст 103 которого непреодолимая сила — это обстоятельства, на возникновение которых должник не мог оказать воздействие, и исходя из принципа разумности от него нельзя было ожидать, чтобы он во время заключения договора или возникновения внедоговорного обязательства учел это обстоятельство или предотвратил его либо преодолел препятствующее обстоятельство или его последствия.

Таким образом, первым элементом квалификации обстоятельств как форс-мажорных является наличие препятствия для надлежащего исполнения обязательства. Второй элемент заключается в том, что обстоятельство, являющимся препятствием для надлежащего исполнения обязательства находится вне сферы влияния должника. Третий элемент — непредсказуемость обстоятельства. Четвертый и последний элемент — неизбежность и непреодолимость обстоятельства.

Попробуем разобраться на конкретных примерах. К примеру, объявление чрезвычайного положения на территории Эстонской Республики в марте 2020 и вытекающие из этого ограничения могут являться форс-мажорным обстоятельством для проведения концерта зарубежого артиста, заключившего в январе 2020 договор на проведение концерта в апреле 2020. Данные ограничения являются объективным препятствием для проведения концерта, находится вне сферы влияния организатора концерта и самого артиста, являются непредсказуемым и очевидно непреодолимым обстоятельством, поскольку от организатора концерта и от артиста нельзя ожидать, что для выполнения своих обязательств они начнут нарушать введенные властями ограничения.

Однако важно отметить, что форс-мажорные обстоятельства не являются препятствием для выполнения финансовых обязательств. То есть, если в результате введенных властями ограничений у предпринимателя снижается оборот и тем самым падает его платежеспособность, то это не является форс-мажорным обстоятельством, оправдывающим неисполнение финансовых обязательств предпринимателя своим контрагентам. То есть, если держатель бара или другого увеселительного заведения, вынужден прекратить свою деятельность на время введенного властями карантина, то это не освобождает его от ответственности за задержку с оплатой арендной платы, коммунальных услуг, расчетов с поставщиками, выплаты заработной платы работникам, и тд.

В правовой практике закреплен принцип, что в общем случае все риски, связанные с осуществлением предпринимательской деятельности, несет сам предприниматель. Таким образом, продавец товара, в общем случае, не может ссылаться на невозможность исполнения договора поставки, утверждая, что его собственный поставщик не поставил товар вовремя. Тот же самый принцип действует и в случае, если его поставщик не поставил товар вовремя в связи с форс-мажорным обстоятельством. То есть оптовый продавец какого-либо товара (например одежды) не может избежать ответственности за неисполнение уже заключенных договоров поставки, ссылаясь на то обстоятельство, что в связи с введением карантина закрыли фабрику, откуда он получал товар. В этом случае наш оптовый продавец должен предпринять все действия для исполнения своих обязательств, прежде всего использовать все разумные альтернативы, например заказав аналогичный товар с другой фабрики или у других поставщиков. И только в случае, если использование разумных альтернатив объективно невозможно (например, производителем данной одежды является исключительно закрытая фабрика и отсутствуют другие поставщики, у которых можно аналогичный товар приобрести), то наш оптовый продавец может избежать ответственности за неисполнение уже заключенных договоров.

В правовой практике неоднозначно решается вопрос является ли форс-мажорным обстоятельством неожиданная болезнь обязанного лица или его работника. Неожиданная болезнь обязанного лица или его работника не является, в общем случае, форс-мажорным обстоятельством, исключающим ответственность за неисполнение договора купли- продажи. В данном случае исходят из принципа, что данное обстоятельство не является непреодолимым – заболевший продавец может поручить доставку товара третьему лицу. В случаях, когда исполнение обязательства связанно с личностью обязанного лица, его знаниями и умениями (например, известных оперный певец заболевает непосредственно перед туром), то это может являться форс-мажорным обстоятельством, исключающим ответственность за неисполнение договора. В некоторых случаях нужно учитывать специфику правоотношений. Например, в одном случае неожиданная болезнь адвоката непосредственно перед судебным заседанием может являться форс-мажорным обстоятельством, в другом нет (например, когда у держателя адвокатского бюро есть разумная возможность заменить заболевшего адвоката другим).

Таким образом можно констатировать, что в практике правоприменения к форс-мажорным обстоятельствам не относятся, в общем случае, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.

Далее важно понимать, что наличие форс-мажорных обстоятельств не прекращает само по себе правоотношений и не освобождает должника от исполнения вытекающего из правоотношений обязательства. Наличие форс-мажорных обстоятельств лишь ограничивает возможность применения к должнику мер правозащиты за нарушение обязательства и то не всех. Напомним, что в случае нарушения должником обязательства кредитор может: 1) потребовать исполнения обязательства; 2) отказаться от исполнения задолженного обязательства; 3) потребовать возмещения вреда; 4) отступить от договора или отказаться от его исполнения; 5) снизить цену; 6) потребовать уплату пени в случае задержки исполнения денежного обязательства.

В соответствии со статьей 105 ОПЗ в случае нарушения должником обязательства кредитор независимо от того, несет ли должник ответственность за неисполнение обязательства, вправе отказаться от исполнения своего обязательства, отступить от договора или отказаться от его исполнения, а также снизить цену. Таким образом, в случае наступления форс-мажорных обстоятельств кредитор вправе, по сути, применить все меры правозащиты, кроме как требовать исполнения обязательства, возмещения вреда и уплаты неустойки (договорного штрафа, пени и тд).

В нашем случае с артистом, заключившим в январе 2020 договор на проведение концерта в апреле 2020, объявление чрезвычайного положения на территории Эстонской Республики в марте 2020 исключает только предъявление взаимных требований по возмещению ущерба (в том числе и недополученной прибыли) и неустойки, но не исключает, например, права организатора концерта отказаться от обязанности оплаты услуг артиста, а в случае авансовой уплаты, отступить от договора и требовать возврата уже уплаченного.

Важно иметь в виду, что исходя из принципа диспозитивности стороны договора сами могут договориться, какое конкретно обстоятельство исключает ответственность должника за неисполнение обязательства. Стороны также вправе договориться о том, что общепринятые форс-мажорные обстоятельства не освобожают должника от ответственности или освобождают его в объеме, отличным от определенного в законе. Например, в случае с артистом, стороны могли договориться, что введение карантина в Эстонии не является форс-мажорных обстоятельством, или, например, о том, что в случае отмены концерта по форс-мажорным обстоятельствам, организаторы концерта не вправе требовать уплаченного артисту авансом гонорара.

Подводя итоги, хотелось бы подчеркнуть, что не стоит автоматически причислять последствия захватившей население всех стран эпидемии к форс-мажорным обстоятельствам. Многое зависит от характера правоотношений и в каждом конкретном случае нужно проверять наличие обозначенных в данной статье предпосылок, которые позволят в каждом конкретном случае сделать вывод, является то или иное последствие форс-мажором. Не стоит забывать, что ссылка на форс-мажор лишь ограничивает ответственность за неисполнение обязательства, но не прекращает правоотношений и не дает возможности «реанимировать» свои потери. Если в следствии изменившейся обстановки необходимо изменить или прекратить уже имеющиеся правоотношения, то правовыми инструментом, к которому может обратиться потерпевшая сторона договора, может выступать, среди прочего, доктрина существенного изменения обстановки. Обсуждение условий и предпосылок преминения данного правового инструмента является темой отдельной статьи, которую мы постараемся донести до читателей в ближайшее время.